В 2010 году в отделе искусств стартовал проект «Тайны. Легенды. Открытия». Как и проекты «Эта непонятная живопись», и «Эмоции в искусстве» он адресован пытливым и любознательным читателям. В рамках данного проекта в прошлом году были оформлены выставки: «Опасно для жизни», «Архитектурные страсти», «Цветные истории».

В новом, 2011, году в рамках проекта  мы предлагаем вашему вниманию книжно-иллюстративную выставку «Тайная игра красок». Книги, альбомы, репродукции, представленные на ней, помогут вновь окунуться в мир загадок и тайн, связанных с произведениями живописи и их создателей.

«Мистика красоты», «Талисманы для влюбленных и иногородних», «Самая знаменитая улыбка», «Спрятавшиеся в толпе», «Почему картина сияет» - таковы разделы выставки.

Мистика красоты

Иван Николаевич Крамской (1837-1887) традиционно считается главой русской реалистической живописи, вождем передвижников. Но удивительное дело: посреди сотни реалистических работ, созданных Крамским, самыми известными и притягательными остались полотна мистические и таинственные.

Правда, о мистике Крамской не помышлял. Своих «Русалок» он задумал как полотно «по народным мотивам», взятым из «Майской ночи» Гоголя. Вот только вышло странноватое зрелище: тяжелый лунный свет, колдовское затягивающее озеро, призрачные русалки, вышедшие на ночной берег... Устроители первой выставки Товарищества передвижников (1871) повесили эту жутковатую картину рядом с трогательным пейзажем Саврасова «Грачи прилетели». И случилось невиданное: не понравились ночным русалкам дневные птицы - в первую же ночь пейзаж упал со стены.

Собиратель Третьяков купил оба полотна. «Грачей» повесил в свой кабинет, а «Русалкам» никак не мог найти места - перевешивал из комнаты в комнату. Он и раньше сталкивался с капризными творениями. Если какому-то полотну не нравился «сосед», картины начинали воевать - то краска полопается, то рама треснет, а то и вовсе одна из картин на пол рухнет. Но «Русалки» повели себя хуже всех - из залы, где их пристроил Третьяков, но ночам стало раздаваться заунывное пение. Там отказались убираться служанки. А дети Третьякова боялись даже ходить мимо. Увидев однажды картину ночью при свете лампы, 6-летняя дочка Павла Михайловича Верочка подняла страшный крик. Девочке показалось, что русалки зовут ее к себе, в свой жуткий и призрачный мир.

Третьяков и сам начал замечать, что, как только подольше побудет возле «Русалок», чувствует страшную усталость. Потом и посетители стали поговаривать, что рассматривать сцену из «Майской ночи» тяжело. А затем по Москве пошел слух, что какая-то барышня, насмотревшись на картину Крамского, утопилась в Яузе. Хорошо, что старушка нянька, жившая в семье Третьяковых, присоветовала: «Повесьте картину в самый дальний угол, чтобы на нее свет не падал. Трудно русалкам при солнечном свете, оттого они даже ночью не могут успокоиться. А как попадут в тень, разом перестанут колобродить!» Так и сделали. С тех пор, если речные девы на полотне и поют свои русалочьи песни, посетителям это не мешает.

Волнующий аромат тайны окутывает и другую картину Крамского. Его «Неизвестная» - портрет красавицы, написанный вполне реалистично. Вот уже более 120 лет зрители, критики, художники взахлеб восторгаются ею. Но она смотрит на всех свысока из открытой коляски, медленно проезжающей по Невскому проспекту. Ее лицо вспыхивает презрительным румянцем, губы кривятся, словно все вокруг недостойны ее красоты. И кажется, что она - не реальная женщина, а мистическая королева холодного, туманного Петербурга.

Это сейчас мы видим в ней утонченную аристократку. Но современники, глядя на ее моднейший наряд, легко «прочитывали» ее социальное положение. Но кто она?

Крамского забросали вопросами: «Она существует?» Художник усмехался и показывал на полотно: «Конечно - вот!» Публика снова кидалась к картине, восторженно ахала, пытаясь высмотреть, понять, разгадать тайну красоты.

Лишь один человек не разделял всеобщих восторгов - коллекционер Павел Михайлович Третьяков. Долго стоял, пристально и пытливо вглядываясь в холодно-презрительные глаза незнакомки, потом резко повернулся и стремительно вышел из зала. Крамской обиделся и продал свою красавицу в одну небольшую частную коллекцию.

Отчего же Третьяков отказался купить «Неизвестную»? Может, оттого, что слишком хорошо знал - портреты красавиц не приносят ничего хорошего. У коллекционеров даже поверье есть, что красавицы с картин пьют жизненную энергию у зрителей. Недаром и «Джоконду» Леонардо, и красавиц Боттичелли или Тициана называют «вампиршами», а фанатики пытаются их порезать и уничтожить.

«Неизвестная» тоже пошла по несчастливой дорожке. Правда, первое несчастье она принесла себе, когда вместо известнейшего собрания Третьякова попала к мелкому коллекционеру, а потом никак не могла успокоиться, переходя из рук в руки. К тому же, едва она появлялась на очередной выставке, публика начинала шептаться, что обладание картиной приносит горе: одного ее владельца бросила жена, у другого - сгорел дом, третий - обанкротился.

Но самое страшное случилось в семье ее создателя - меньше чем через год после создания «Неизвестной» у Крамского умерли два сына. Потрясенный художник выразил трагедию как умел - написал полотно «Неутешное горе»: посреди пустой комнаты стоит плача его несчастная жена. Понимая, что такую горестную картину никто не купит, Крамской безвозмездно отослал ее Третьякову. Но собиратель русской живописи обладал наидобрейшим сердцем - он тут же передал семье художника большой гонорар. И что удивительно: если шикарно-блестящая «Неизвестная» приносила одни несчастья, то скромное полотно, полное трагизма, стало давать людям облегчение. Посетители Третьяковки задерживались перед «Неутешным горем» не только чтобы посочувствовать матери, но и чтобы попросить у нее заступничества за своих детей. И больные дети выздоравливали...

А «Неизвестная» странствовала по России и даже ухитрилась побывать за рубежом. И говорят, еще много нервов помотала... Только в 1925 году она попала, наконец, в Третьяковскую галерею и с тех пор успокоилась. Может, потому, что всегда мечтала попасть именно сюда? Только вот тайна ее по-прежнему не раскрыта. Впрочем, может, именно Тайна и есть самое интригующее и манящее в этой красавице? Она по-прежнему смотрит свысока. Правда, на ее «соседей» по Третьяковской галерее так особо не поглядишь. Там любая картина - шедевр. И у каждой свои Тайны...

Леонардо да Винчи Автопортрет

Улыбки на картинах бывают разные. Нежные, неуловимые улыбки знатных красавиц Левицкого и Рокотова. Веселые, жизнерадостные улыбки девушек из народа (У. Хогарт, «Девушка с креветками», Ф. Хале, «Цыганка», X. Рибера, «Хромоножка»). Жеманные, лукавые улыбки героинь Фрагонара и Ватто. Это надменность и боль тени улыбки «Неизвестной» Крамского.

В иные времена улыбки на портретах были немодны или неприличны. В Средние века нельзя было рисовать улыбающихся святых, Богоматерь, Христа. Впрочем, улыбка «Мадонны Бенуа» Леонардо да Винчи и другие картины эпохи Возрождения разбили этот запрет. В японской живописи красавицы на гравюрах тоже почти не улыбались. Разве что Утамаро позволял себе чуть-чуть тронуть губы своих моделей легкой улыбкой (Китагава Утамаро, «Красавица Осомэ из дома Абурая»).

Но самой знаменитой улыбкой была и остается улыбка Джоконды. Вот странно! Ее творец еще в XVI веке изобрел экскаватор, лифт, танк, вертолет, подводную лодку, водолазный шлем, парашют, водные лыжи, часовой маятник, разработал идею автострады - до изобретения автомобиля, создал проект системы шлюзов, план осушения болот... Но при произнесении его имени люди прежде всего представляют портрет милой, слегка улыбающейся женщины, оставшейся в веках под именем Джоконда.

Теперь сомневаются, правда ли это была Мона Лиза Герардини, жена флорентийского купца Франческо дель Джокондо. Вроде бы есть упоминания секретаря кардинала Арагонского, что женщина на портрете - возлюбленная Джулио Медичи (семья Медичи в те времена была самой высокопоставленной во Флоренции). Называют имя графини Сфорца - родственницы Медичи. Есть версия, что портрет Моны Лизы - это тот портрет, который мы сейчас называем «Коломбиной» и можем увидеть в «Эрмитаже», а знаменитая Джоконда вообще автопортрет художника, только зашифрованный. Одна американская исследовательница при помощи компьютера совместила известный автопортрет Леонардо да Винчи и Джоконду - и основные точки лица совпали. Есть еще точка зрения, что Джоконда - портрет одного из учеников Леонардо, одетого почему-то в женское платье. Хотя на мужчину очаровательная Джоконда совсем не похожа.

Но главная загадка Джоконды, кем бы она ни была, - это ее улыбка. «Улыбка Джоконды» - символ загадочности. Она то появляется, то исчезает на картине. Посмотришь внимательно на губы, и видно, что они расположены совершенно спокойно, не улыбаются. А если посмотреть в глаза, то подбородок оказывается в периферической зоне зрения, и улыбка появляется.

Искусствовед Липатов писал: «Ее пытались разъять на части, отобрать и повторить хотя бы вечную улыбку, но на картинах учеников и последователей улыбка выцветала, становилась фальшивой, погибала, как существо, заточенное в неволю».

В каждом произведении искусства заключена собственная тайна, своя энергетика и поэтому личное влияние на зрителей. Иногда перед прелестной картиной побудешь, а станешь как выжатый лимон. А иногда и трагическое полотно созерцаешь, а будто сил наберешься. Знатоки утверждают, что таков, например, «Девятый вал» Ивана Константиновича Айвазовского (1817-1900). Огромное полотно трагического наполнения, кажется, волны из рамы чуть не на зрителей переливаются, а посидишь в Русском музее напротив картины, и все печали словно смоются. Недаром в музее прямо напротив картины лавочки выставлены - садитесь оздоровляйтесь!

Действительно, не было бы положительного энергетического воздействия - не бродили толпы зрителей по галереям и музеям. Каждая великая (да и не очень) картина - своеобразный талисман. Вот, например, что рассказывали старые москвичи о полотнах пейзажиста Исаака Ильича Левитана (1860-1900).

И. Левитан. Золотая осень	И. Левитан. Осенний день Сокольники

На его «Золотой осени» в Третьяковской галерее - все оттенки золотого, и потому московские купцы верили: если сумеешь отличить полдюжины оттенков, приманишь богатство. А гимназистки с курсистками простаивали перед другой картиной этого же художника - «Осенний день. Сокольники». Барышни шептались, что этот пейзаж Левитан написал еще восемнадцатилетним влюбленным юношей. И потому среди барышень ходило поверье: если посмотришь на картину достаточно долго, увидишь тень молодого человека, к которому спешит девушка на картине. Ну а если ухажер появится на холсте, жди его и в своей жизни.

Но особым вниманием у москвичек пользовалась знаменитая «Аленушка» Виктора Михайловича Васнецова (1848-1926), висевшая там же, в Третьяковке. Эта картина оказалась талисманом для иногородних.

По легенде, художник нарисовал свою героиню с одной рыжей девчонки, которую встретил, когда гостил в подмосковной усадьбе Maмонтовых - Абрамцеве. Впоследствии та юная крестьянка весьма удачно вышла замуж за москвича.

Так что все деревенские девчонки, перебравшиеся на заработки в Москву, верили, что «Аленушка» принесет удачу и им.

Недаром же за «сироткой на камушке» Васнецов, большой знаток русского фольклора, изобразил небольшую березку со щебечущими ласточками на ее ветвях. А уж любая девчонка в деревне знает, что молодая березка утешает в несчастье, а ласточка приносит добрые вести. Да и сама сказка про Аленушку заканчивается волшебной свадьбой.

Художники довольно часто изображают себя. Это может быть автопортрет. А может быть и картина, на которой нарисованы другие люди - и сам художник среди них. Например, на полотне Диего Веласкеса «Менины» изображены инфанта, придворные дамы, шуты и сам Веласкес за мольбертом. И это может быть картина, на которой нарисовано, что угодно, - а в толпе или в дальнем углу, или еще каким-то образом спрятан портрет художника.

Диего Веласкес. Менины	Диего Веласкес. Менины. Фрагмент

Лука Синьорелли нарисовал себя на фреске «Деяния Антихриста», хотя сам на Страшном суде явно не присутствовал. И Рафаэль изобразил себя на фреске «Античная школа» рядом с Птолемеем - причем в черном берете, который всегда носил, не подделывая себя под античного мудреца. Это и гордость - я достоин быть вместе с Платоном и Гераклитом. Это и скромность - я только слушатель и ученик среди этих великих людей. Рембрандт много раз «прятал» себя на полотнах на религиозные темы. Вот его лицо у ног Христа на картине «Воздвижение креста». Вот он в толпе, побивающей камнями святого Стефана. Вот его лицо становится лицом блудного сына, кутящего в трактире. Искусствоведы считают, что художник таким образом «выдавал» свое сопереживание, свою сопричастность к давно прошедшим и, возможно, выдуманным событиям.

Дирк Баутс, нидерландский художник XV века, изобразил себя на картине с библейским сюжетом - на Тайной вечере, где Христос объявил ученикам, что один из них предаст его. Баутс сделал себя слугой в красной шапке, стоящим в дверях - «Я - слуга Господа моего». А то, что Тайная вечеря происходит в интерьере обычного нидерландского дома с камином, с полом, выложенным плитками, - это не незнание реалий прошлых эпох. Это - стремление приблизить те давние события к современности. «Тайная вечеря» Баутса производила сильное впечатление на зрителей XV века, потому что предательство Христа казалось современным злодеянием.

Русские художники тоже изображали себя «спрятавшимися в толпе».

На картине «Неравный брак» художник В. Пукирев поместил себя позади невесты.

Карл Брюллов. Последний день Помпеи	Карл Брюллов. Последний день Помпеи. Фрагмент

Карл Брюллов на полотне «Последний день Помпеи» изобразил себя в виде художника с ящиком красок на голове. Он погибнет, конечно, - вся эта бегущая толпа погибнет под пеплом. Но странен взгляд этого человека - не испуганный, а отстраненный, запоминающий. Взгляд художника на картине словно вбирает впечатления... хотя написать он уже ничего не успеет. «Я напишу все это за тебя», - словно говорит Брюллов своему обреченному коллеге.

В. Суриков. Боярыня Морозова	В. Суриков. Боярыня Морозова. Фрагмент

На картинах Сурикова мы тоже видим лицо художника. В «Боярыне Морозовой» он - странник с посохом и корзиной. В его лице нет ни фанатичного восторга последователей Морозовой, ни столь же фанатичного отвращения ее противников. Только раздумье, только грусть - «мир полон зла...» В «Утре стрелецкой казни» он - безбородый стрелец в белой рубахе. Все стрельцы бородаты, согласно исторической правде, а этот - нет. И тоже задумчивый, отстраненный взор мыслителя, как у странника в «Боярыне Морозовой»...

Виктор Васнецов. «Портрет художника А. Куинджи»

Гении рождаются причудливо, не договариваясь, где и когда появиться на свет. Но если до 40-х годов XIX века большинство хороших живописцев России были петербуржцами и москвичами, то за 1836 - 1848 годы провинция обогнала столицы. Вот самые знаменитые имена : Саврасов - Крамской - Острогожск, 1837 год, Куинджи - Мариуполь, 1841 год, Семирадский - село Печенеги Харьковской губернии, 1843 год, Поленов - Петербург, 1844 год, Репин - Чугуев, 1844 год, Суриков - Красноярск, 1848 год, Васнецов - село Лопьял Вятской губернии, 1848 год.

Картина одного из «провинциалов», Архипа Куинджи, в 1880 году озадачила петербуржскую публику. Длиннейшая очередь стояла от Невского по Большой Морской в выставочное помещение Общества поощрения художников, в зал, где висела всего одна картина: «Лунная ночь на Днепре». Швейцару совали рубли, чтоб провел без очереди. Газеты писали, что этот пейзаж совершенно убивает все другие картины выставки. Она светилась. Светились вода, луна, сама ночь. Зрители заглядывали за холст - может, там спрятана лампа, которая подсвечивает картину? По Питеру ходили слухи: Куинджи дружен со знаменитым химиком Менделеевым, который придумал для приятеля удивительные светящиеся краски. И вообще, Куинджи - самозванец, который убил настоящего художника и завладел его картинами. Чего только не сочиняли досужие горожане!

И. Айвазовский. Неаполитанский залив. Раннее утро	И. Айвазовский. У крымских берегов

За сорок лет до триумфа Куинджи другой русский пейзажист, Иван Айвазовский, точно так же поразил Европу. Его современник Ф. Иордан писал: «Даже самонадеянный Париж восхищался его картинами, одна из которых, изображавшая восход или закат солнца, была написана до того живо и верно, что французы сомневались, нет ли тут фокуса, нет ли за картиной свечи или лампы».

А еще раньше, в XVII веке, так же поражал современников Жорж де Ла Тур, которого называли «живописцем ночей». Главный герой его картин - не человек, а свет, свет факела или свечи. Сюжеты и названия картин - самые обычные, распространенные в те времена: «Скорбящая Магдалина», «Рождество», «Мученичество святого Себастьяна», «Явление ангела святому Иосифу», «Иов и его жена»... А картины получились поразительные и оригинальные - из-за того, что свечи и факелы, нарисованные художником, горят «по-настоящему». Этот же ясный, фантастический свет придал какое-то величие и ощущение чуда даже тем полотнам, на которых изображены «низкие» сюжеты: «Шулер», «Женщина, ловящая блоху», «Платеж». «Как это сделано?» - удивлялись зрители.

Жорж де Ла Тур. Мученичество св. Себастьяна	Жорж де Ла Тур. Шулер	Жорж де Ла Тур. Скорбящая Магдалина

Вообще-то иногда художники действительно прибегали к различным техническим ухищрениям, и светящиеся краски - это не миф и не порождение нашего времени (светятся современные краски с добавлением фосфора). В VI веке в Аджанте (Индия) расписали пещерный храм так, что в темноте фигуры кажутся объемными, выступающими из глубины. И светятся, причем непонятно, почему, - химики не могут разгадать секрет древних красок. А в Японии в XVIII веке был популярен следующий прием: фон гравюры покрывали тонким слоем порошка слюды. Получалась мерцающая поверхность, придававшая всему произведению загадочность. Так работали, например, Китагава Утамаро и Тосюсай Сяраку.

Но Айвазовский, Куинджи, Ла Тур и многие другие художники не использовали «технические» способы. Они добивались успеха, комбинируя светлые и темные тона. Тем удивительнее чудесный свет, льющийся с их полотен.

Библиографический список

• Иван Айвазовский : альбом / авт. текста Галина Чурак. - М. : Белый город, 2000. - 64 с. : ил.
• Безелянский, Ю. Улыбка Джоконды : книга о художниках / Юрий Безелянский. - М. : Радуга, 1999. - 320 с. : ил.
• Брюллов / сост. Галина Ивановна Пикулева. - М. : Олма-Пресс Образование, 2006. - 127 с. : ил. - (Галерея гениев).
• Веласкес / авт. текста Маурисия Тасартес. - М. : Белый город, 1998. - 64 с. : ил. - (Мастера живописи).
• Веццози, А. Леонардо да Винчи : искусство и наука вселенной / Алессандро Веццози ; пер. Елена Давидовна Мурашкинцева. - М. : Аст, 2001. - 160 с. : ил. - (Живопись. Открытие).
• Кеменов, В.С. В. И. Суриков : ист. живопись. 1870-1890 / Владимир Семенович Кеменов. - 2-е изд., доп. - М. : Искусство, 1987. - 570 с. : ил.
• Кончин, Е.В. Эти неисповедимые судьбы : очерки / Евграф Васильевич Кончин ; предисл. Б. Угаров. - М. : Молодая гвардия, 1990. - 287 с. : ил.
• Коровина, Е. Великие загадки мира искусства : 100 историй о шедеврах мирового искусства / Елена Коровина. - М. : Центрполиграф, 2010. - С. 62-169.
• Крамской : альбом / авт. текста Т. Юденков. - М. : Белый город, 1999. - 64 с. : ил - (Мастера живописи).
• Кукина, Е. Жорж де Ла Тур : художник и Время / Е. Кукина // Юный художник - 2005 - № 7. - С. 20-25.
• Архип Куинджи / авт. текста Виталий Серафимович Манин. - М. : Белый город, 2000. - 63 с. : ил.
• Лаврова, С.А. Загадки и тайны старых картин / Светлана Аркадьевна Лаврова. - М. : Белый город, 2006. - 48 с. : ил. - (Энциклопедия тайн и загадок).
• Лазуко, А.К. Виктор Михайлович Васнецов / Альбина Кузьминична Лазуко. - Л. : Художник РСФСР, 1990. - 207 с. : ил. - (Русские живописцы XIX века).
• Исаак Левитан / авт. текста Владимир Петров. - М. : Белый город, 2000. - 63 с. : ил.
• Леонардо да Винчи / авт. текста Марко Чанки. - М. : Белый город, 1999. - 64 с. : ил. - (Мастера живописи).
• Мандер, К. Жизнеописание Дирка Баутса, живописца из Харлема / Карел ван Мандер // Книга о художниках / пер. с гол. В.М. Минорского. - СПб. : Азбука-классика, 2007. - С. 74-76.
• Немилова, И.С. Загадки старых картин. / Инна Сергеевна Немилова. - М. : Изобразительное искусство, 1989. - 352 с. : ил.
• Островский, Г.С. Перед загадками старых картин / Григорий Семенович Островский. - М. : Детская литература., 1965. - 125 с. : ил. - (В мире прекрасного).
• Полозова, Л. В. Пукирев «Неравный брак / Л. Полозова // Юный художник. - 2007. - № 7. - С. 24-25.
• Прогулки по Третьяковской галерее с поэтом Андреем Усачевым : стихи / авт. текста Андрей Алексеевич Усачев. - М. : Дрофа-Плюс, 2008. - 120 с. : ил.
• Алексей Саврасов : альбом / авт. текста Владимир Петров. - М. : Белый город, 2000. - 64 с. : ил. - (Мастера живописи).